«Разумеется, я хочу выжить после своего трюка»: лучший паркурщик планеты о страхе, хип-хопе и любви к комиксам
Фото: Mel Rivera, SQVADRON
Мы связались с ним, чтобы спросить…
Деррил, начнем с важного и очень глубокого вопроса: КАК?!
Деррил Стингли: Ха! Да никакого секрета нет. 20 лет постоянной практики. Я не брал «отгулов», ни разу не остановился. Преследовал свою цель – стать лучшей версией себя. И, надеюсь, одним из лучших атлетов планеты. Не останавливаюсь и сейчас.
Ок, но ты как будто гравитацию отменил. Вертикально заходишь пешком на стену. И особенно это удивляет, когда смотришь на твое телосложение. Ты здоровенный высокий накаченный мужик с широченными плечами. Весишь явно не меньше 90 кило…
Ну, я не то чтобы и высокий. 5.9 футов всего. Это в районе 176 сантиметров я думаю (на самом деле почти 180 – прим. редакции). Да, вешу прилично, думаю где-то в районе 87-90 кг, но, серьезно, дело лишь в практике.
Мы не отстанем – как ты двигаешься с такой скоростью и прыгаешь так высоко при таком весе?
Если бы я начал с такого веса, то, да, были бы проблемы. Но я занимаюсь паркуром с 12-ти лет. Сами понимаете, вначале я был легче. Также важно понимать, как именно я становился тяжелее. Многие люди при наборе массы сильно уменьшают активность своих упражнений с точки зрения движения. Именно поэтому «качки» зачастую деревенеют.
Фото: Mel Rivera, SQVADRON
Я же начал набирать массу с четким пониманием того, как буду использовать ее в своем спорте. Атлетизм никуда не делся из тренировочного процесса, я очень много двигался. Решив стать больше, я сперва добрался до 81 кг. Привык к этому весу и стал набирать еще, где-то до 85-87.
И это было не стремительно, это был курс на три года. Я постепенно увеличивал массу, при этом постоянно двигался и учился работать с новым весом. В моей нынешней форме мне гораздо комфортнее.
Во-первых, я стал гораздо более мощным. Да и для здоровья полезнее – я больше ем и лучше восстанавливаюсь. Каких-то же ограничений в нашем спорте нет. Ну, скажем, как в гимнастике – лимиты по весу, росту и так далее. Большинство ребят, с которыми я соревнуюсь, выше меня.
При этом я лишь единожды противостоял чуваку, который был прилично тяжелее меня. Он же был и заметно ниже. Наш спорт очень инклюзивный.
Поговорим о психологической стороне: куда девается инстинкт самосохранения в тот момент, когда ты думаешь: «О, какое прекрасное высокое здание! Заберусь-ка я по нему вертикально без всякой страховки!»? Неужели внутренний голос тебе не шепчет: «Деррил, ты какого хрена сейчас творишь? Деррил!»?
Постоянно (смеется). У меня, в целом, очень рациональное мышление. Разумеется, я хочу выжить после своего трюка. И вопросы из серии «а что если рука соскочит или нога соскользнет?» сопровождают меня постоянно.
Паркурщики не отбитые на голову, у нас совершенно стандартные реакции на высоту и опасность.
Но тут-то как раз спасает рациональность. Например, я смотрю на четырехэтажное здание. Я представляю себе в голове маршрут и задаю вопрос: а если бы этаж был всего один – смог бы я уверенно преодолеть дистанцию? Да, смог бы. Так становится ли маршрут опаснее, если этажа четыре? Нет, не становится. Да, он становится длиннее, значит я устану гораздо больше, пока буду его преодолевать.
Фото: Mel Rivera, SQVADRON
Но ведь именно для этого я и тренируюсь. Для этого прогоняю свое тело через силовые тренировки, кардио, растяжки, вот это вот все. За годы практики и выступлений я знаю, что у меня есть навыки. Перестает ли от этого быть страшно? Нет, не перестает.
Я вам гарантирую, в мире не существует ни одного паркурщика, который не испытывал бы страх.
Но, повторюсь, мы очень много готовим себя, и способны работать со страхом. Можем ответить ему: «Бро, успокойся уже. Я готов, я способен это сделать». Как раз страх-то и оберегает нас. Мы не совершаем необдуманных и безответственных решений, не ошибаемся на ровном месте в связи с неосторожностью.
Мы очень внимательно подходим к тому, что делаем. При этом мы всегда хотим покорять новые вершины. Паркурщики не выполняют трюки ради того, чтобы люди восхищенно на них глазели. Мы это делаем потому, что хотим знать, что способны это сделать.
Вы наверняка смотрели всякие супергеройские фильмы. Неужели никогда не хотелось быть способным на нечто подобное в реальной жизни? Это желание для нас гораздо сильнее страха.
В России паркур привлек массовое внимание в 2001-м году, после выхода фильма Люка Бессона «Ямакаси». Несколько лет спустя вышел еще один фильм – «13-й район» – который приобрел совершенно культовый статус. В нем также снялся и основатель движения «Ямакаси» Давид Белль. В общем, многим российским мальчишкам тогда крышу сорвало напрочь. Но все же не так сильно как тебе, ведь ты решил профессионально посвятить себя паркуру. С чего все началось для Деррила Стингли?
Вскоре после выхода «13-го района» вышла документалка «Jump London», в которой снялся один из оригинальных членов «Ямакаси» Себастьен Фукан. Это тот самый чувак, за которым гонялся Дэниел Крейг ака Джеймс Бонд в самом начале фильма «Казино "Рояль"!
Фото: Mel Rivera, SQVADRON
Спустя два года после «Jump London» вышло продолжение – «Jump Britain». Именно эти фильмы привели меня в спорт. Как только я увидел это комьюнити, понял, что хочу стать его частью. Я просто вышел на улицу и начал тренироваться.
Поначалу, разумеется, как мог мальчишка, черпающий информацию только в интернете. Со временем я вышел на местное комьюнити паркурщиков – в области залива Сан-Франциско. Но корни моей страсти, вероятно, такие же, как и у всех. Все начали эти французские парни – Давид Белль, Себастьен Фукан и остальные пацаны из «Ямакаси».
Не будь их – не было бы и того Деррила Стингли, который есть сегодня. Эти чуваки – герои для меня. И я даже встречал некоторых членов «Ямакаси»! С Давидом и Себастьеном, правда, не виделся, но зато с Себастьеном регулярно переписываюсь в соцсетях. Я самый назойливый его фанат (смеется).
Что насчет твоих не совсем реальных героев? Ты уже упоминал супергероев, а также как-то говорил, что комиксы были одним из основных источников вдохновения для тебя. Давай конкретизируем – какие именно герои комиксов?
Мой самый любимый – это Бэтмен. Точно номер один. Дальше выберу Черную Пантеру, считаю, что это один из наиболее классно прописанных персонажей, именно со сценарной точки зрения. Ну, и, разумеется, Человек-паук. Мой топ-3.
А в детстве я еще тащился от Сорвиголовы. Меня очень увлекала сама идея того, что лишившись чего-то очень важного (Сорвиголова слепой – прим. редакции), ты можешь это компенсировать другими способностями. Да, базово многие из нас могут видеть, мы можем слышать, но как же другие чувства?
Фото: Mel Rivera, SQVADRON
Меня невероятно вдохновляет способность ощущать себя в пространстве, не полагаясь только на основные наши чувства. Мелким я даже пытался как-то тренировать это все. Удерживать равновесие с закрытыми глазами, все такое.
Я по-прежнему коллекционирую комиксы. Вообще, вот вы спросили, и я подумал, что вероятно, началось-то для меня все именно с комиксов. Еще до «Ямакаси».
Представь, что голливудские продюсеры вдруг вышли на тебя, вдохновившись видео с твоими трюками, и предложили роль супергероя. Какой думаешь это был бы персонаж?
Хм… Даже не знаю. Мне бы хотелось оказаться в фильме про Человека-паука. В какой угодно роли. Полагаю, что для роли самого Паука я уже староват. Хотя, я мог бы сыграть постаревшего Майлза Моралеса (личность Человека-паука в одной из Вселенных MARVEL – прим. редакции)! Было бы круто.
А так… Позовите меня сыграть в «Черной Пантере», кого угодно. Предложите мне любую роль в «Бэтмене», и я подпишу контракт в ту же секунду. Каким бы персонаж ни был.
Для нас твои способности и отношение к тренировкам – уже суперсила! Ок, важный вопрос: представим, что ты и есть супергерой. Какой у тебя костюм, а цвет? И у Бэтмена, например, есть плащ. Ты бы носил плащ?
Наверное, мне бы хотелось оставить мое обычное погоняло Wavy… Правда, злодеи бы наверняка быстро сложили один плюс один, раскрыли мою личность и быстро меня грохнули… Хм, не знаю. Что знаю точно – никаких плащей! Они вечно цепляются за все подряд, от них вреда куда больше, чем пользы.
Фото: Mel Rivera, SQVADRON
Мы все смотрели «Суперсемейку», знаем, о чем говорим! Мне кажется, я бы носил что-то похожее на тренировочную одежду. Не уверен, нужна ли бы мне была какая-то броня, но я бы хотел, чтобы в первую очередь все было удобным.
Вспомните того же Сорвиголову – до красного прикида с рогами он всех лупил в обычных тренировочных шмотках. Еще, возможно, у меня были бы карго, на них карманов много, может быть очень практично. У меня самого такие есть, комфортные и функциональные, вероятно, их бы и носил. Короче, что-то наиболее приближенное к реальной одежде. Ничто не должно мешать движению.
А какая самая удобная одежда для паркура?
Да самая обычная тренировочная. Большая часть ребят предпочитает треники и майки. Я в последнее время чаще стал носить спортивные шорты, чуть выше колена, очень эластичные. Баскетбольные шорты, кстати, тоже отлично подходят.
Но вы можете заметить и многих чуваков, которые тренируются в джинсах или велосипедках. Что касается обуви – у меня, например, есть свои именные кроссы с брендом STRIKE MVMNT, и это самая удобная обувь для меня.
Фото: Mel Rivera, SQVADRON
Но по правде говоря, подойдет любая обувь, в которой вам комфортно. При условии, что у нее прорезиненная подошва.
Мы слышали отличную историю про твои кроссовки – в 2015-м на одном из турниров ты встретил CEO STRIKE MVMNT, у которого был с собой лишь один выставочный экземпляр кроссовок. Но ты так влюбился в них, что с тех пор вы работаете вместе. Расскажи про свою роль в бренде?
Да, это был Северо-Американский Чемпионат (теперь турнир развился в Sport Parkour League World Championships, мировые состязания – прим. редакции), и помимо самих соревнований там было много выставочных стендов. Я обратил внимание на эти кроссовки и, скажу вам честно, это была самая совершенная пара, которую я видел в жизни на тот момент. Они еще и моего размера оказались!
В общем, смотрю я на чувака на стенде и говорю: «Мужик, мне нужны такие. Я буду прямо сейчас в них выступать и представлять этот бренд здесь!». Но он мне сказал, что к сожалению, это единственный экземпляр, и отдать его он не может. А еще этот чувак оказался Марком Мориссеттом, создателем бренда.
А уже после соревнований один мой друг представил меня компании официально, говорит, мол, парни – вы просто обязаны поработать с этим чуваком. С тех пор мы с Марком работаем, я делюсь с ним знаниями о паркуре, вношу корректировки в модели и так далее.
Фото: Mel Rivera, SQVADRON
Да, можно сказать, что мы как раз и создали специальную обувь для паркура. С другой стороны, если эти шузы идеальны для моего спорта, то они подойдут для практически любой другой дисциплины. Это совершенная пара кроссовок.
Недавно в соцсетях ты устроил биф с кроссфиттерами. Расскажи о конфликте между вашими видами спорта?
Да не то чтобы конфликт… Короче говоря, STRIKE MVMNT – это большой игрок в мире кроссфита. Ну, в мире паркура теперь тоже (смеется). В общем, по какой-то причине, многие атлеты, когда видят наши кроссовки на мне, публично выражают неуверенность, что эти шузы подойдут им для их вида спорта. А они еще как подойдут.
В комментарии к постам STRIKE MVMNT залетели всякие говнюки, которые принялись постить гифки из сериала «Офис» (тот самый момент, когда Майкл Скотт орет «ПАРКУР!» – прим. редакции) и долго рассуждать на тему несерьезности нашего спорта. Ясное дело, что я это воспринял на личный счет, ведь…
Да потому что я сам занимался кроссфитом. И продолжаю заниматься. Я регулярно делаю все то же самое, что и они, но в рамках ПОДГОТОВКИ к моему спорту.
Паркур в десять раз сложнее, чем кроссфит, именно с точки зрения спортивной дисциплины.
Я не понял откуда такое неуважение. Ну, и высказался. Поймите меня правильно, я восхищаюсь многими кроссфитерами, особенно если говорить об атлетах на элитном уровне. Они невероятно сильны. Но в кроссфите попросту нет никакого фактора страха. Весь вопрос в том, хватит ли у тебя силы воли закончить тренировку. И все. Да и ничего особенно сложного там нет, если уж по-честному.
Фото: Mel Rivera, SQVADRON
Я стал работать со штангой два года назад и уже могу выигрывать у тех, у кого учился в кроссфит залах. А это ребята, которые тягают десятилетиями. И я совершенно точно могу сказать, что никто из них не сможет соревноваться со мной в паркуре, хоть 20 лет пусть тренируются. Вот, собственно, и весь биф. Пришлось разложить по фактам, конец истории.
Если говорить о хип-хопе, то всех недавно перевозбудил биф Дрейка с Кендриком Ламаром. Если мы говорим про Вселенную STRIKE MVMNT – можно ли сказать, что у вас есть аналогичное противостояние – Деррил Wavezilla Стингли против Элайджи EZ Мухаммада (элитный кроссфитер, также представляет бренд STRIKE MVMNT – прим. редакции)?
Что?! Нет-нет-нет-нет! Только не Элайджа. Он мой очень хороший друг. Я никогда – НИКОГДА – не устроил бы биф с EZ! Он, к слову, приезжал ко мне в Калифорнию, я его тренировал немного. Обучал паркуру. Даже возвращаясь к этой диванной бойне в соцсетях – в своей аргументации я ссылался в том числе и на Элайджу. Как на одного из немногих элитных кроссфитеров, у кого есть «яйца» попробовать себя в паркуре. Это не в комментариях сидеть душнить, согласитесь.
Но вообще считаю, что говоря о Мухаммаде, его и нельзя называть кроссфитером. Он гораздо больше, всесторонне развитый атлет. Во-первых, у него просто невероятный прыжок. И он отлично играет в баскетбол, я не шучу – на элитном уровне. Баскетбол, в целом, является одной из важнейших дисциплин его тренировок в кроссфите.
Я готов размотать любого кроссфитера, кто захочет рассказать мне про легкость паркура. Но Элайджа… Да чтобы он ни сказал про паркур, ничего кроме уважения у меня к нему не будет. К его навыкам, его смелости.
Фото: Mel Rivera, SQVADRON
А он и не скажет, потому что знает сам, как оно на самом деле. Ну, и, повторюсь, мы хорошие друзья. Если же говорить о физических кондициях – сомневаюсь, что вообще встречал кого-то более атлетичного, чем Элайджа Мухаммад.
Вернемся к профессиональному спорту – в 2014 году ты получил серьезную травму колена на международных соревнованиях. Речь шла о возможном конце карьеры. Ты – атлет на пике формы, который жестко столкнулся с неотъемлемой частью профессионального спорта на самом старте. Вспомни тот период?
Ха, получается в этом году у моей травмы будет десятилетний юбилей! А я все еще здесь (смеется). Мне был 21 год, я бежал полосу препятствий на скорость. Ну, как это часто бывает, – я сорвался на элементе, который отрабатывал миллион раз и с которым никогда не было проблем на тренировках. Все всегда идеально, а тут… Мениску ж*па. Связки…
Не буду вдаваться в подробности, но функциональность колена сильно уменьшилась. Однако, тут важно отметить, что хоть я и был очень молод, когда все это произошло, в то же время я уже посвятил десять лет своей жизни этому спорту. Мой разум и мое сердце были подготовлены к таким сценариям, ментально я оставался силен и сдаваться не собирался.
В Америке есть проблемы с медицинским страхованием. Вернее сказать, с его доступностью. Мне нужна была операция, но страховки на нее у меня не было, а в этом случае – это безумно дорого. Я не мог себе это позволить. Тогда я стал работать с физиотерапевтом, который всячески меня отговаривал от операции. Мне кажется, больше потому, что ему самому нужно было доказать, что при подобных травмах операция не обязательна (смеется).
Оглядываясь назад, могу с уверенностью сказать, что все равно лег бы под нож, будь у меня такая возможность. Но я нашел другие опции. Я подумал и решил, что раз в моем теле образовался дефект – значит, я должен нивелировать его тем, что сделаю свою тело – включая зону дефекта, а именно левое колено – настолько сильным, насколько это возможно.
Фото: Mel Rivera, SQVADRON
Я сфокусировался на силовых тренировках, собственно, вот и ответ, почему я стал таким большим. Спустя 10 лет могу сказать, что это позволило мне остаться в игре. Мое колено все еще не в полном порядке, но мне есть, что этому противопоставить.
Это очень впечатляющее мышление, даже не мышление спортсмена, больше – мышление самурая! Мы обратили внимание, что заканчивая «линии» (так в паркуре называется серия элементов на расстоянии из точки «а» в точку «б» – прим. редакции), ты завершаешь все элементы фиксированной стойкой. Если стойка не удалась, вся серия считается не выполненной. Это некое правило в профессиональном паркуре, стандарт?
Не совсем. Реальный стандарт паркура – ваше намерение. Вы заявляете сразу, как собираетесь закончить серию. Все зависит от линий, иногда я люблю более динамичные завершения. Когда я заканчиваю приземлением на небольшую плоскость, то, да, я люблю фиксировать стойку. Но оценивается попытка именно из вашего намерения – если вы заявляете фиксированную стойку, то в финальной точке обратят внимание, получилось ли у вас. Если да, то насколько убедительно.
Разумеется, если ты упал, ты упал. Иди попробуй снова. Если же серия элементов завершилась именно так, как ты заявлял, это успешная серия.
Расскажи о монетизации профессионального паркура? Мы понимаем, как это работает в других видах спорта, например, в футболе. Какая система работает у вас? Контракты, спонсоры, призовые?
Много нюансов. Один из источников дохода – призовые деньги. Сейчас проводится гораздо больше соревнований, чем раньше, это дает возможность зарабатывать, но деньги в паркуре все еще не самые большие. На крупных турнирах за первое место можно получить в районе 10 тысяч долларов.
Но такие чемпионаты все еще редкость, если брать средний показатель, гонорары за победы исчисляются вилкой от одной до трех-четырех тысяч долларов. Теоретически вы можете обеспечивать себя, будучи выступающим атлетом, но это сильно зависит от количества турниров в вашем сезоне. Постоянных контрактов с гарантированными зарплатами, как, скажем, в баскетболе, у нас нет.
Фото: Mel Rivera, SQVADRON
В паркуре не существует единой лиги, как условная NBA, нет телевизионных контрактов, профсоюзов игроков и прочего. Наш доход зависит от многих факторов: часть – это призовые, другая – спонсорские контракты, коллаборации с компаниями и прочее.
Например, у меня есть спонсорское соглашение со STRIKE MVMNT, плюс мои именные кроссы. То есть я получаю ежемесячную выплату, а также роялти с каждой проданной пары. Также у меня есть рекламные контракты.
Ну, и еще один источник денег в наше время – интернет-монетизация, видео-контент, все такое. Также есть два денежных кита в нашем спорте за пределами арен: каскадеры в кино и личные тренеры. Если ты хороший тренер, чек за твои услуги может быть весьма приличный. Я сам занимался этим какое-то время. Как и работой каскадера. Но от последнего я быстро отказался, поскольку понял – чем больше подобных трюков я совершаю, чем больше падаю, чем больше урона принимаю – тем короче будет моя карьера спортсмена. Это не стоит никаких денег для меня. Чистым заработком я займусь позже, пока я хочу быть действующим атлетом. Поэтому я просто стараюсь соображать, в каких сферах я могу выгодно монетизировать свои навыки, но без угрозы для спортивной карьеры.
Этим занимаются все соревнующиеся паркурщики. Есть множество вариантов, я сейчас также работаю и развиваюсь в видеомейкинге: режиссирую и создаю различный контент, в том числе, коммерческий.
Знаком ли ты с кем-то из российского паркур-комьюнити?
Хм… О, у меня друг есть хороший, Эрик Мухаметшин, кажется он из России (двукратный рекордсмен Книги рекордов Гиннесса, родом из Узбекистана – прим. редакции). Также у меня есть друзья из Латвии, это к вам близко. Например, Павел Петкун, один из самых известных в мире в нашем деле. Еще знаю очень крутого чувака под ником SHADE, одного из олдскульщиков. Кажется, он тоже из России (да, настоящее имя Александр Гисыч – прим редакции).
Мы, собственно, почему спрашиваем – ты ранее сказал, что совмещаешь карьеру спортсмена с карьерой видеографа. Ты когда-нибудь видел фильм Ильи Найшуллера «Хардкор»? Оператором был профессиональный паркурщик Сергей Валяев. Снимать весь фильм от «первого лица» было его идеей. Не «13-м районом» едины…
«Хардкор» снимал паркурщик?! Вот это да! Охренительное кино.
Ага, вышло в 2015-м году. Тогда же, когда ты основал свою команду – SQVADRON. Расскажи, в чем была идея и чем вы сейчас занимаетесь?
Например, снимаем фильмы (смеется)! Началось все в Лос-Анджелесе, я тогда был членом одной команды, но, по разным причинам, тусовался в основном с совсем другими чуваками. И по итогу мы решили собрать свою собственную банду – SQVADRON.
Сперва мы просто были тремя парнями, которые тренируются вместе, но по итогу развились в разных направлениях: мы стали производить одежду, снимать фильмы и создавать концепции. Теперь же SQVADRON это еще и атлетическое комьюнити. У нас есть собственные разработанные тренировочные программы, программы по паркуру, групповые занятия на улице, индивидуальные тренировки в залах.
Также SQVADRON – это диджитал-медиа, освещающее многие события, а еще у нас есть свой продакшн. Например, мы уже несколько раз сотрудничали с бойцом UFC Табатой Риччи (11-й номер рейтинга UFC в женском минимальном весе – прим. редакции), снимали для нее видео, организовывали фотосеты.
Фото: Mel Rivera, SQVADRON
Снимали и большие турниры про кроссфиту (смеется). Разумеется, мы сфокусированы на собственных фильмах. В них я вкладываю наибольшее количество страсти. У нас персональная студия в Окленде, Калифорния. Как видите, с 2015-го года SQVADRON сильно вырос.
В видео под названием 16 BARZ, снятом твоей командой, в зале можно заметить девушек. Насколько часто женщины приходят в этот спорт? И что ты думаешь о девушках в паркуре?
В паркуре много девушек, на всех уровнях мастерства, от начинающих до профессионалов. Я соревновался со многими девушками, и они просто потрясающие атлеты.
Считаю, чем больше женщин приходит в паркур, тем лучше для спорта. Паркур подходит для всех.
Мнение, что женщины слабее в спорте, чем мужчины, – безнадежно устаревшее. Да, в нас есть различия, но анатомически мы очень похожи. Любой трюк, который способен сделать я, способна сделать девушка. Небольшие корректировки в технике, распределении веса, и все получится. Нет ничего, на что физически способен мужчина и что точно не потянет женщина.
Ну, разве что данк поставить.
Да ладно, хорош! Женщины просто, как правило, ниже, а кольца, насколько я знаю, висят на том же уровне, что и у мужчин. Ну, ладно, допустим, центр тяжести другой, конечно. Но, повторюсь, при определенных корректировках, в паркуре девушку ничего не остановит. Вероятно, поэтому девушки возвращаются в наш зал, стоит им хоть раз прийти. Они отлично понимают, что это опасный спорт. И даже когда ты станешь профессионалом, выйдешь на элитный уровень – останется фактор риска.
Общественное мнение всегда сводилось к тому, что женщины гораздо более рациональны, что они никогда не пойдут на необязательный риск. Просто потому, что не пойдут. А на самом деле вы даже представить себе не можете, насколько эти девчонки хороши. И насколько им может подходить наш спорт, как личностям.
Но на формирование общественного сознания нужно время. Да и во многом сами мужики отталкивают женщин от занятий спортом. Неуместная маскулинность, неуместные шуточки, а иногда – и совершенно неуместное поведение.
Господи, только не говори, что и в паркуре распространены сексуальные домогательства? Как вообще можно физически домогаться женщины, которая карабкается на стену?
Многие люди по-прежнему не знают, как им взаимодействовать друг с другом, как реагировать на то или иное. Молчат, когда нужно говорить. Боятся публичного осуждения и порицания.
В паркуре же временами девушек попросту слишком мало в зале, и уже от этого переполненного мужским эго пространства, им становится некомфортно. Но они ничего не скажут, лишь бы не стать мишенью для шуток, либо боясь, что их выгонят из зала. И это совершенно неверно.
То есть, ждем еще лет 50 и увидим движение #MeTOO_Parkour?
Ха, надеюсь, что гораздо раньше! А вообще я просто хочу, чтобы мы уже оставили за спиной все эти идиотские стереотипы и стали двигаться дальше вместе, давая всем равные возможности и одинаковую степень уважения.
Слыша музыку в твоих видео, можем с уверенность предположить, что ты ценишь хип-хоп. Расскажи про свою любимую музыку?
Ребят, я чернокожий мужик, разумеется я обожаю хип-хоп (смеется). Жанр родился в афроамериканском сообществе здесь, в Америке, в Бруклине, если совсем конкретно. Потом распространился и по другим регионам.
Я вырос в Сан-Франциско, и у нас здесь свой стиль хип-хопа, очень узнаваемый. Вы не представляете, кстати, насколько это крутое чувство, например, говорить с вами, и понимать, что вы свободно и органично можете вворачивать в разговор наш сленг, даже будучи русскими!
Так здорово, что музыка распространилась по всему миру, что у культуры нет никаких границ. Вы уже упоминали Кендрика и Дрейка, эти чуваки большие артисты для меня. Особенно Кендрик, он все-таки с Западного побережья. А мой самый любимый рэпер всех времен – это J. Cole. Он отточил мастерство владения словом до какого-то недостижимого уровня. Да, у него и с флоу порядок, но мысли, которые он способен доносить, складывая слова в рифмы…
Фото: Mel Rivera, SQVADRON
Мне нравится, когда рэпер способен реально зачитать, но еще больше мне нравится, когда при этом он может и чему-то меня научить. Коул для меня номер один.
Насколько наличие музыки важно в твоих тренировках?
Ну, если я железо тягаю в зале, то там, конечно, играет музыка, в основном хип-хоп. А когда тренируюсь на улице, я не слушаю музыку. Мне принципиально важно слышать окружение. Есть паркурщики, которые тренят в наушниках, мне же нужно быть максимально внимательным к тому, что происходит вокруг меня. Просто чтобы быть уверенным, что все в порядке и я в безопасности, насколько это возможно.
Но, если бы у меня была способность тренироваться в таких условиях с музыкой – точно бы против не был (смеется).
Сколько времени ты тратишь на тренировки? Как вообще устроен твой день?
Хм, примерно часа полтора у меня уходит на кардио и силовые. Потом я трачу от двух до четырех часов в сумме – бывает и больше – на паркур. Все остальные дела раскидываю между тренировками. Допустим, с утра разгребаю имейлы, решаю бизнес-вопросы, посвящаю время ведению соцсетей – частично утром, частично во время перерыва на тренировке.
В этом же промежутке времени я ем, а потом, как правило, у меня сессия силовых тренировок, примерно на 30-45 минут. Потом небольшая паркур-сессия, тоже минут на 45, не самая интенсивная, больше на отработку техники. После я беру перерыв, опять ем, работаю за компьютером – монтирую видео или вношу правки. Потом еще перерыв на час- полтора, еще немного еды, немного отдыха.
И возвращаюсь к паркуру, уже по полной – с отработкой всех самых сложных и взрывных элементов в течение полутора-двух часов. Обычно, сразу после у меня какой-нибудь протеиновый перекус – батончики, индейка или нечто подобное – и я возвращаюсь в зал на интенсивную силовую. На час-полтора.
После идет кардио, я снова ем, расслабляюсь и работаю вечером над редактированием либо составлением новых тренировочных программ. Вот, в общем, и день прошел (смеется).
Придерживаешься какой-то специальной диеты?
Просто стараюсь сохранять баланс. Слежу за уровнем белка, жиров и углеводов. Стараюсь есть много овощей и фруктов, пить много воды. Слежу за количеством потребляемых калорий соразмерно количеству затраченных сил. Если я тренируюсь слишком интенсивно – есть я буду больше.
Фото: Mel Rivera, SQVADRON
Если же я только что прошел через два месяца хардкорной программы, следующие недели три я буду тренироваться на чилле. В момент таких восстановительных тренировок слежу за тем, чтобы не переедать.
Чизбургеры, чизбургеры, чизбургеры! Чизбургеры из In-N-Out (сеть ресторанов быстрого питания, очень популярная у актеров, который приходят туда сразу после церемонии «Оскар» – прим. редакции)… О, да… Если вы никогда их не пробовали, сделайте все возможное, чтобы попробовать!
